Новый секрет, новая тайна

[tenzo-x-iruka]

Название: Новый секрет, новая тайна
Автор: Кито
Бета: Mor-Rigan
Размер: 945 слов
Пейринг: Тензо/Ирука, упоминается Какаши/Ирука
Категория: слэш
Жанр: хоррор, драма
Рейтинг: PG-13 (возможно, кто-то увидит R за кровищу)
Краткое содержание: обмануть подсознательно нельзя, а вот делиться ненужной никому информацией — пожалуйста, разве не так их учили?
Примечание: написано для команды Тензо/Ирука на Битву пейрингов 2014 , тема 3 хоррор
Отказ от прав: все персонажи и мир Наруто принадлежат М. Кишимото.





Когда Тензо оказался в плену, он был готов к тому, что его будут пытать. Коноха могла выглядеть со стороны мирным и не готовым к тяготам сражений селением, но действительность весьма отличалась от подобного впечатления.

И, надо признаться, после школы, пройденной при подготовке к АНБУ, был за себя спокоен.

Спокойствие несколько пошатнулось, когда Тензо обнаружил себя в безразмерной кромешной тьме, где не было, казалось, ни направления, ни времени... да и размерность пространства, судя по тому, как выглядело его тело, была то ли маловата, то ли великовата.

Гэндзюцу.

Прямая работа с подсознанием.

Полная никчемность даже самой тренированной силы воли: если каким-то образом врешь самому себе, тогда есть вероятность обмануть и врагов, иначе... Тензо не считал, что заблуждается насчет секретов Конохи: многое он знал не понаслышке, остальное легко мог разделить на фантастические суеверия и истинную правду.

Как же крепко он вляпался.

Он стиснул зубы, — во всяком случае, то, что ощущалось как зубы, — и заставил себя успокоиться. Ни одна техника не является всесильной. Для любой атаки найдется эффективная защита, вопрос только в том, чтобы вовремя ей овладеть. Обмануть подсознательно нельзя, а вот делиться ненужной никому информацией — пожалуйста, разве не так их учили?

Оставалось только понять, чем он делиться не хочет ни в коем случае: пусть все секреты Конохи горят вместе с ней, но о чем ни одна живая душа не должна узнать?

Тензо почувствовал, как кровь приливает к щекам — если это были щеки.

Ирука. Дурацкий его секрет — давняя и безнадежная любовь к тому, кто был ко всем и каждому добр. Не любовь даже, так — интерес, что будет, окажись он в этой доброте чуть дольше, чем позволяло их с Ирукой общение. Тензо иногда казалось, будет что-то хорошее и для него, и для Ируки. Говорить об этом, определенно, не стоило: не в адрес Ируки, который давно уже был с Какаши вместе.

Но могла же простая любознательность переродиться в отчаянную влюбленность? Могла, легко поверил в это Тензо.

А из нее — во что-то куда большее?

Без проблем. Легко. Не то слово. Главное — чтобы никто не знал.

Никому не проболтаться. Самый большой и страшный его секрет — это Ирука. Он любит Ируку, всегда знал это. Ах, Ирука, твоя неизменная доброта, твой неизменный...

*

Тензо пришел в себя и вскрикнул от неожиданности, когда на него обрушилось ведро ледяной воды. Вслед за водой последовал тяжелый пинок в низ живота, затем — в пах, аккурат по невесть когда вставшему члену.

— Повыебывайся мне еще... — буркнул один из допрашивавших. — Корчит тут героя-любовника.

Тензо, скорчившись на полу, думал. Вырваться из гэндзюцу — уже полдела, осталось теперь только придумать, как сбежать из плена и не в вымышленной реальности.

Бетонный пол под ним вздыбился, закружился и полез на Тензо, перебирая мелкими лапками, пока он не оказался под сотнями пищащих, бегающих, шныряющих по нему мышей.

— Расслабился? — съехидничал знакомый по предыдущему пинку голос.

Тензо подумал, что его обладателя он, пожалуй, убьет последним и особенно мучительно.

— Даже не надейся, — спокойно сказал тот. — Просто лежи спокойно, милая.

Вот козёл, подумал Тензо. Так свободно шарится у него в мыслях — легко может не только на подробнейшую информацию о Конохе выйти, но и об Ируке узнать.

— Я тебе сейчас покажу козла, — ласково пообещал голос, и Тензо скрутило от боли: видимо, пытавший его мог не только свободно перемещаться по подсознанию, но и контролировать болевые сигналы.

— ...ою ма-а-а-ать! — протяжно взвыл Тензо от избытка чувств.

— Так что ты там говорил о гарнизонах Конохи? — спросили у него.

Тензо сквозь пелену боли с трудом вспомнил: в гарнизонах Ирука не работал, он больше занимался в Академии и был задействован в штабе активно, там его можно было встретить чаще всего.

Собственно, там обычно Тензо его и видел: мимоходом, мимолетно, случайными встречами в коридорах. Пробегал мимо, заглядывал будто ненароком в кабинет, сто раз представлял себе, как в одну из таких встреч предлагает Ируке совместный поход в Ичираку, и тот соглашается.

А то соглашается и без Ичираку — фантазии у Тензо были самые разные.

*

Дальнейшее Тензо помнил очень смутно: реальность плыла и менялась перед глазами, под веками, в черепной коробке с такой скоростью, что он быстро перестал следить за ней. Живая оболочка из мышей сначала задушила, потом сожрала его, жадно вцепляясь в тело нереально острыми зубами; за ней пришла глубокая темнота, влившаяся в него через поры в коже и затвердевшая в нем и вокруг него. Затем она треснула, разломилась на тысячи многоножек, пауков и шершней, каждым из которых бы то он, Тензо, то Ирука.

Ах, думал Тензо, корчась в желудках мышей, если бы они с Ирукой спали, он был бы наверняка страстным любовником: нежный на людях, но способный оставить свои отметины на том, кто дорог ему по-настоящему.

Да, закрывал он глаза под слоем вязкой теплой жижи, вливавшейся ему в нос и уши, он мог бы спокойно брать у Ируки в рот, не боясь, что тот кончит ему в горло или на лицо. В этом не было бы ничего унизительного, не с Ирукой, нет.

О-о-ох, стонал он, оказавшись одним из тысяч Тензо, каждый из которых трахал, трахался, орал и дергался под кем-то из тысячи Ирук, о-о-ох, еще...

Тензо чувствовал, что с каждым заходом враги забираются все глубже и глубже в него, и защищался как мог, выставляя все более и более сильные заслоны.

— Ирука, — твердил он в ответ на все вопросы.

— Ирука, — говорил он вместо любой информации.

— Ирука, — орал он от любого прикосновения, любого удара.

*

Его трясли, били по лицу и снова и снова обливали водой.

— Хватит придуриваться, — говорили ему, — все кончено, все, мы свои, ты в порядке, слышишь?

Тензо послушно болтался в чужих руках марионеткой, бессмысленно смотрел на лица, которых не видел, содрогался от холода и ударов и послушно отвечал.

— Бесполезно, — донеслось до него будто сквозь плотный туман. — Мы его потеряли, Какаши.

— Я люблю Ируку, — на всякий случай сказал Тензо, не в силах остановиться. — Я люблю Ируку... Никто не должен знать.

— Дурак... — глухо просочилось с другой стороны белой завесы. — Тензо, какой же ты дурак...